Иоанна Хмелевская - Бега [Скачки]
Девушка, наверное, начала уже сама все понимать и делать выводы, потому что оставила меня в покое. Тут я вспомнила, что она ведь была здесь в обществе какого-то типа, тип пропал с глаз долой, и она теперь сидела одна. Меня немало удивило, что такой заурядный мужчинка не следит ревностно за такой красавицей, но мне было не до неё, я занялась программками и вычислением лошадей на завтрашние бега.
Начался шестой заезд. Мария упала в кресло рядом со мной в момент старта.
— Что осталось? — вяло спросила она.
— Липецкий, — ответила я коротко, одним глазом погладывая в бинокль, а вторым пытаясь следить, что я себе на чем записываю. — И Цеста отпала.
— А ну её, Цесту, — буркнул Юрек.
— Где Теренция?!
— Третья. Она ещё держится…
— Давай, Цеста! — предложил Метя.
— Убей его! — яростно попросила я Марию.
— На прямую выходит Джубар, — продолжал динамик. — Гусля отстаёт…
Свинг перешёл на большую дорожку и потерял преимущество.
— Занесло его! — завопил Вальдемар. — Идиот жокей, паралитик!
— Лидирует Джубар, второй идёт Теренция, потом Свинг, Джубар, Теренция, Джубар, Теренция…
— Давай, Джубар! — ревело пол-ложи.
— Давай, Теренция! — заорали мы с Марией одновременно.
Теренция выдвинулась вперёд на полкорпуса, пришла с Джубаром, а Свинг был третьим. Я, разумеется, ставила на Теренцию со Свингом. Джубара я поставила исключительно на первое место, проиграла последовательность, но меня это не очень огорчало. Теренция заканчивала нам триплет.
— Кажется, ты выигрываешь по ошибке в восемнадцатый раз? — обратилась я к Марии. — И я к тебе примазалась по случаю.
— Есть! — победно заорал Юрек. — У меня закончился триплет!
— И у нас тоже. Интересно, сколько дадут.
— Да уже с четвёртого заезда известно было, что Дерчик не едет, — напомнила Мария. — На Болека ставили. Ну, может, ещё на Теренцию…
За триплет дали девятьсот семьдесят тысяч, почти миллион, так что мы немного обогатились. Кроме того, Теренция начинала у меня последний триплет, дальше у меня был Фавор, абсолютный фаворит, и в конце ещё четыре лошади. Метя своей Фонтаной довёл до сумасшествия всех, я упрямо объявила, что на эту падаль ставить не собираюсь, но меня соблазнил нулевой билет на табло, я не выдержала и поставила. Это была последовательность пять-шесть, Фавор с Фонтаной.
Девушка за моей спиной, по-моему, приросла к креслу, потому что с места не двинулась.
— Я начинаю кое-что понимать, — доверительно сказала она мне. — Я вижу, что на лошади номер шесть, на Фонтане, садит парень, Осика, я его знаю. Он первый раз едет?
Фонтана до сих пор вызывала во мне глухое омерзение, и я старалась ею не интересоваться. Теперь я посмотрела в программку и на табло.
— Осика, — подтвердила я. — Первый раз. А что это за парень?
— Ну, парень как парень. Он был на конезаводе, его отец — директор конюшен, а сам он обожает коней, просто преклоняется перед ними. Он ездит, похоже, с самого рождения, страшно хотел бы стать жокеем, и, как я вижу, он начал свою карьеру. Как вы думаете, он мог бы выиграть?
— Ни в коем разе, абсолютно нет. Во-первых, Фонтана — самый худший конь в этом заезде, правда, она трехлетка, и, может, её прятали, но.., минутку… Она четыре раза шла, три раза последней, а один — предпоследней Во-вторых, на арабской лошади надо уметь поехать. А в-третьих, в первом в жизни заезде каждый, говорят, дуреет и только начиная с пятого заезда отдаёт себе более-менее отчёт в том, что делает. Если бы лошадь его сама собой вынесла, это другое дело, но Фонтана его не вынесет, будьте покойны.
— Почему? У неё такая хорошая бабка… Обе бабки, по жеребцу и по кобыле.
Я почувствовала к девушке интерес.
— А вы действительно лошадей знаете. Откуда это у вас?
— Мой отец — ветеринар. Матери у меня нет, она умерла, когда мне был всего год. Я воспитывалась возле отца в разных конезаводах и в прошлом году тоже пошла на ветеринарию. Но я знаю коней, так сказать, с противоположной стороны, понимаете, у меня есть собственный, он пока ещё жеребёнок. На бегах я первый раз в жизни, хотела посмотреть, как это выгладит.
— Ас вами был один пан, — вспомнила я. — Я его тут и раньше видела. И он вам ничего не рассказал? Ведь вы вроде как с ним приехали?
— Да, это знакомый моей тётки. Случайно так совпало, и он сказал, что может меня сегодня сюда привезти, хотя у меня есть право бесплатного прохода от конезавода… Ну вот, он и привёз меня сюда. А после четвёртого заезда этот тип куда-то пропал. Я должна его подождать.
— Он выиграл на атом четвёртом заезде? — поинтересовалась я.
— Не знаю. Наверное, да, потому что он покраснел весь и как-то так.., засиял. Но ничего не сказал и просто пропал с моих глаз. Хотя ему, казалось бы, должно быть все равно, потому что он жутко богатый.
— Нет на свете такого богатого типа, чтобы его не потряс выигрыш как проигрыш на бегах, — безапелляционно сообщила ей я. — Человек или вовсе не играет, или всякий раз переживает потрясение. Это страсть. Бзик, пунктик, хобби, называйте как хотите. Игроки — это особая раса, не имеет значения, во что они играют.
— Наверное, да, — признала она мою правоту. — Судя по тому, что я тут вижу… Меня это не притягивает, мне коневодство больше нравится, тренировки, соревнования… Этого парнишку, Осику, я очень люблю и желаю ему всяческих благ. О, шестёрка! Это Фонтана! Да что вы мне такое говорили, это же очень хорошая кобылка!
Кони отбывали пробный галоп перед трибунами, и я посмотрела на это с большим сомнением. Ну да, Фонтана двигалась очень неплохо, но что толку, она всегда производила хорошее впечатление, а приходила последней. Я проверила, кто на ней ездил: раз Ковальский, два раза ученик Лейба, а один раз — жокей-любитель Котяковская. Ну нет, караул, Фонтана имела право обидеться раз и навсегда! Ковальский вообще не должен был бы ездить, он слишком большим вырос, ему приходилось голодать, чтобы сохранить вес, а набирал он его, по слухам, от листика салата. Его мать все причитала, что он беспрерывно голодный ходит и от голода ослабел, а от ослабевшего индивида трудно требовать, чтобы он грамотно погонял коней. Ученик Лейба до сих пор выказывал поразительный антиталант, то же самое относилось к любительнице жокейства Котяковской. Может, девушка права, может, эта Фонтана совсем не такая плохая, просто ездили на ней всякие недоумки…
— Давай, Фонтана! — радостно верещал Метя с самого начала седьмого заезда.
Я отказалась от мысли перерезать ему горло. Фонтана вырвалась вперёд и лидировала все с большим отрывом. Я подумала, что, если она придёт первой, я наплюю себе на туфли — ну что бы мне было поговорить с этой девушкой с самого начала, сыграть с Фонтаной триплет или хоть бы её одну…
— Не догонишь её уже! — пророчествовал в ужасе пан Эдя.
— Давай, Фонтана!!! — драл глотку Метя.
— Ты смотри, она ведь убегает! — крикнул Юрек.
— На прямую выходит Фонтана, — информировал лишённый человеческих страстей динамик. — Второй Эскимос, потом финиширует Фавор-Фавор догнал чёртову Фонтану в последний момент. Она ослабела после такого напряжённого лидирования, и Фавор обошёл её на три четверти корпуса. Третьим был Эскимос, отставший на голову.
— Слишком резво принял, — высказалась девушка за моей спиной. — Он, наверное, был на нервах, не почувствовал расстояния. Надо было дать ей передохнуть на полдороге и только потом поехать как следует. Но я и так очень рада, вы увидите, Зигмусь Осика ещё станет жокеем!
Зигмуею Осике я от всего сердца желала всего наилучшего. Я поставила именно так. Фавор с Фонтаной, Пять-шесть, правда, только потому, что это был последний нулевой билет с Фавором, но все-таки. Наполовину фукс, кроме того, у меня складывался триплет. Я почти забыла о Дерчике.
В конце концов триплеты я выиграла, правда, весьма средненько, по сто пятьдесят тысяч. Я и так посчитала это огромным успехом, потому что в середине у меня был избитый фаворит. Метя куда-то пропал перед концом заездов. Мария заинтересовалась лошадьми на завтра. Дерчик должен был ехать четыре раза, и, по крайней мере, две из его лошадей могли пройти в финиш. До объявления выплаты мы занимались исключительно программками…
* * *Полиция была в моем распоряжении частным образом, в виде одного человека, жившего на одной лестничной клетке со мной и питавшего ко мне огромные чувства. Не исключено, что и взаимные. Мне всегда так невероятно везло…
— Я каждые четверть часа проверяю, пришла ты или нет, — возвестил он мне через пять минут после моего возвращения. — Заходи поболтать. Если, конечно, не хочешь прямо тут.
— Лучше у тебя. После таких развлечений человеку хочется отдохнуть, вот ты и чай заваришь, и стаканы вымоешь. Я приду через десять минут.
Когда я пришла, то оказалось, что у Януша гость: там сидел какой-то незнакомый тип. Я остановилась на пороге, и меня чуть ли не силой втянули внутрь.
